Александр Колупаев
Один из нас однажды вышел из толпы,
но не оторвался от народа.
Разошлись наложенные швы,
и песня болью резанула про свободу.
Она манила нас издалека
вся декольте с французской баррикады,
а тут негаданно явилась вдруг сама
и оказалась просто голой бабой.
И зашаталась пьяно по стране,
и закрутила шуры-муры с кем попало.
Про справедливость знали - её нет,
но как её хотелось и желалось!
Скажите, ради Бога, мужики,
какой варнак нам преподнёс коварство:
за деньги нас пускают в нужники
и разоряют общее хозяйство?
Обидно то, что веру унесли,
взамен подсунув импортных гондонов,
как будто бы забыли на Руси,
кто был и есть хозяин в нашем доме.
Обидно, что кругом творят грабёж,
а наверху разводят лишь руками.
Но был закон. Когда-то был правёж, -
и эту хворь лечили батогами.
Когда болеет целая страна,
найдёшь не вдруг целебное лекарство.
Нас призывают малость пострадать
И ноют про гороховое царство.
Обидно то, что в церкву прёт народ,
изверившись, в душе уже не веря.
И прав, который больше всех наврёт.
Мы усмехаемся: давай, мели Емеля.
В какой-то день, в котором-то году,
запомните, ребята, гадом буду -
мы вдруг поймём, что оказалися в аду,
но прежний рай наш был убог и скуден. |
