Алексей Скичко
Собрались снова Лебедь, Рак и Щука
Везти тот самый распроклятый воз.
Но, чтоб не повторилась та же штука,
Решили обсудить они вопрос
О том: где, сколько, почему, откуда,
Как, что, зачем, по чём и для чего...
Воскликнул Лебедь: "Не свершится чудо! -
Лишь мы способны вывезти его!"
И Щука: "Да, вот как необходим он
Там, где-то там, а он дрейфует тут!
И это сделать нам необходимо:
Ведь его где-то очень сильно ждут!"
"Причём нам надо, - вставил Лебедь снова, -
Решить, в какую сторону везти!
Итак, кто первый своё скажет слово
О направленье нашего пути?"
И слова снова Щука попросила,
И Лебедь ей, конечно, уступил.
Она вновь говорила всё про долг, про силы -
Аж шар в глазах у Лебедя поплыл.
Потом добавила: "Учесть ошибки надо,
Что допустили мы уж..." - и т. д.
И пот с неё такой катился градом,
Что ей казалось, что она в воде.
Так длилось целый день, и только к ночи
Угомонилась Щука, Лебедь свял.
Они наговорились за день очень,
Лишь только Рак под разговоры спал.
Второй день, третий, пятый - и неделям
Вполне счёт строгий можно уж вести.
Чем дальше, тем болтали всё смелее,
А к делу не решались перейти.
И было б это всё без изменений,
Стояло б всё на месте, только вот
Случайно здесь одно из ответвлений
Норы своей прорыл бедняга Крот.
На землю вылез, посидел, послушал,
Потом спокойно, тихо заявил:
"Не буду я давить на ваши уши,
Но этот воз останется, где был."
С минуту были все в оцепененье,
И даже Рак глаза свои раскрыл.
Как молнией сверкнуло возмущенье:
"Как это так: останется, где был?!"
В мгновение слетел пыл речегонный -
Страх, злоба, кровь залили им глаза:
Решили молча, без тех слов бездонных,
Расправиться с тем, кто посмел дерзать.
И вдруг внезапно чудо совершилось:
Телега с места тронулась сама
И, набирая скорость, покатилась...
Гадай теперь: чума, сума, тюрьма...
Последний кадр: воз, сделав пару трюков,
Лежит в канаве на потеху детворе,
А чуть поодаль Лебедь, Рак и Щука
Крота спокойно жарят на костре.
Май-Июнь 1990 |
