Александр Маркман
До словесности, до бесстрастности,
всей истории до, и в частности
вещих туши, гуаши, ретуши,
послезавтра, которых нет уже
даже в позавчерашней хронике,
вы брели как один, охотники,
раны пряча в сухой календуле.
Шли и сами того не ведали,
что чугунные лбы и бороды
оставляют на камне борозды.
Ибо некто, почуяв по степи
приближение вашей поступи
к скалам, скалящимся пещерами,
с ритуалами ли священными,
с обагрёнными ли трофеями,
метил радужками кофейными
из ущелья как исподлобия
ваши образы и подобия.
Так бесчисленные всевышние
сверхсвирепые, архихищные
приговаривали мгновение
к жизни через окаменение.
Как вас только не поразило, ведь
до чего вам легко позировать
до того, чем вы после станете,
до нуля, до потери памяти,
до того как вовсю глазами я
славил ваше о том незнание...
По гравюре и по окрестности
как по пересечённой местности
пробирается незнакомое
заплутавшее насекомое.
1998 |
