Александр Кириленко
Когда печаль твоя уходит,
как засидевшаяся гостья,
когда становится так просто
дышать и смеяться,
когда оконные проемы
вдруг наливаются пространством,
немного горький ветер странствий,
забытый, знакомый
тебя подхватывает нежно,
немного, впрочем, торопливо,
немного, впрочем, сиротливо,
но это – неважно,
а важно то, что вдруг надежды,
подобно крыльям серафима,
в сиянье радужном игриво
мерцают, как прежде.
Ну что поделать, право, если
Страдают постоянством гости –
Заходят ненужно часто,
когда и не ждешь их.
Твоя печаль, так эта вовсе,
что твой пройдоха завсегдатай,
идет с утра в кабак поддатый,
но ты-то причем здесь?
Так ставь же чай, печаль встречай же,
поклон ей передай нижайший –
я подойду немного позже,
а может быть раньше.
А хочешь, я твоей печалью
побуду? Ты налей мне чаю.
С тобой мы тихо поскучаем
за чаем...
А после я тихонько встану
и легким облаком растаю.
Я был, и вот меня не стало,
но что-то осталось...
Остался чай, давно простывший,
такой неуловимо горький,
каким бывает ветер только,
внезапно налетевший
и растревоживший внезапно
твое сердечное биенье.
И, умирая на мгновенье,
ты будешь назавтра
таким же – пресновато прежним,
ну, разве чуточку тревожным,
и, может быть, вполне возможно, -
немного нездешним... |
