Валерий Митрофаненко
Маленький город: клетки заборов, улиц тетрадь...
Ритмом нескорый, в рыночных спорах жизни игра.
Песни казачек, праздничный хачик, а во дворах
Щебет веселый: лето пасет детвора.
Скромный оркестр, тем лишь известный, что командарм -
Города крестник, так же, как песне, имя отдал.
Все эти годы он хороводы тихо лабал.
Не было б фальши – так бы и дальше, да не судьба...
Вот вам и здрасьте: видели страсти только в кино,
И прозевали: пули склевали наше окно.
Дикие пули зрителя сдули в первом ряду.
А город подумал, а город подумал: ученья идут.
Крики из гула. Щерятся дула в каждой меже.
А на тетради снайперы ладят кляксы уже.
Маленький город минами вспорот, а со дворов
Справа и слева тянется невод: гонят народ.
Что ж вы, сыночки! Мы, между прочим против войны.
Ну, а за Грозным землю навозят ваши сыны.
Есть генералы – их бы и брали, чей был почин.
Мы за Самашки прахом, где наши...
- Бабка, молчи!
Богу ль молиться? Бледные лица. "Боже спасен".
То ли больница, то ли гробница сразу для всех.
Жизни ли ради спереди, сзади окриков кнут.
И в исступленье во искупленье стали к окну.
Кто здесь ответит, жизни ли, смерти ставить права?
В споре приватном только обратно лег караван.
Двери отрыты, ямы отрыты и коридор
Тронулся туго. Встретят друг друга стыд и позор.
Скромный оркестр, был лишь известен, что командарм -
Города крестник, так же, как песне, имя отдал.
Все эти годы он хороводы тихо лабал.
Не было б фальши – так бы и дальше, да не судьба... |
