Марк Фрейдкин
Хочу я вспомнить, как во время оно,
блуждая мыслью в собственных соплях,
два молодых, способных мудозвона,
мы вышли вместе на житейский шлях;
как мы с тобою в годы юности бездомной
ногой стучали неумелой и нескромной
в искусства гулкие врата,
как мы читали жизнь с листа.
Уже тогда вовсю в проказах наших
кастальский ключ поигрывал, лучась,
и хоть немало сделано промашек,
за кое-что не стыдно и сейчас.
И было все нам в те года по барабану,
и засадив для вдохновенья по стакану,
мы под гитарку до утра
гоняли наши шлягера.
Любимцам муз, а также просто граций
(хотя тебя любили чуть нежней),
казалось нам, что будет продолжаться
гастроль по жизни до скончанья дней,
что время есть, что все идет великолепно,
но, как всегда, пиздец подкрался незаметно,
и уж не вспомнишь нынче, как
пошло все врозь и враскосяк.
Давно уж нет над нами общей кровли
и кажет старость нам свое мурло.
Я, как в дерьме, увяз в книготорговле,
ты чересчур ударился в бухло.
И все ж я верю, что на наш закат печальный
блеснет хоть что-нибудь улыбкою прощальной,
и в наши сорок с небольшим
мы здесь еще пошебуршим.
А если все уже непоправимо
и больше нам не петь с тобой вдвоем,
ведь мы и сами лишь наполовину
предполагаем жить, а глядь - помрем,
то кто из нас - вообрази себе кошмарчик! -
на тех поминках наш блатной репертуарчик
один исполнит за двоих -
ты ль на моих, я ль на твоих?.. |
