Алексей Кискачи
Ну вот, и я (вся боль моя) - опять одна, одна, одна.
Я не желаю эту чашу выпивать до дна, до дна.
Когда мне станет тридцать восемь,
A точнее - сорок пять,
Я не хочу все так отбросив,
Начинать всю жизнь опять.
Мне снится я (или не я), весеннею порой, порой,
Когда, влекомая стремительной водой, водой, водой,
Я - рыба женского обличья,
Дева с черным плавником,
Проплываю безразлично
Над речным покойником.
Ну вот и все (за-все-про-все), унылы сваи под мостом,
Пока несет меня река, ну а потом, потом, потом
В водовороте закружусь,
И в белой пене у скалы
Я на рассвете окажусь,
Там, где ни разу не был ты.
А где ты есть (скажи, ответь), в каких морях, морях, морях,
В рыбачью сеть себя отверженно даря, даря, даря
На ужин бедному ловцу,
Его глухонемой сестре,
Трем мудрецам в одном тазу,
Двум капитанам, но не мне.
Но я тогда (как есть одна), идя в стремительной воде,
Приму удар, или к беде, беде, беде,
Плывя в объятья кораблю,
В матросском камбузе скорбя,
Я рыбьим глазом посмотрю,
Точь-в-точь как Крупская твоя.
1998 |
