Ирина Карпинос
Вот женщина с полотен Ренуара
Стоит у стойки в аэропорту
И пьет в компании двух неизвестных.
Она до неприличья уязвима,
Сплошная ахиллесова пята,
Для неизвестных редкостная пища,
Особенно в большие голода,
В дни дефицита на тела и души.
К тому ж она распространяет запах
Дождя и ветра, смуты, сумасбродства,
Что незнакомцы плохо переносят,
И им немедля надо раздавить
Вот этот плод фантазии запретный...
Но, возвращаясь в тот момент: у стойки,
У грязной стойки в аэропорту,
Она, едва сошедшая с полотен
Нежнейшего из импрессионистов,
Пьет пойло и полна любви пока что,
Влетев из девятнадцатого века
Во время, где гражданская война
Из-за угла любого рысьим глазом
Следит, и ухмыляется, и ждет...
А ждать недолго. В тот же самый вечер,
Растрепана, растоптана, разбита,
Она бредет по городу пустому
Без веры, без надежды - в никуда...
И нет в ней ничего от Ренуара,
А только новый страшный Пикассо,
Писавший "Гернику", - вот вам начало
Войны гражданской, бойни и погромов,
И каждому до фени красота,
Что мир должна спасти по-достоевски!
...Лишь на стене картинной галереи
Висит разорванное полотно -
И из дыры бездонной свет сочится... |
