Владимир Розенбаум
А шарик бегает по кругу,
Еще вращаясь по пути,
И люди скачут друг за другом,
Но им друг друга не найти.
Заботы, хлопоты, мученья,
Обед, трамвай и детский сад,
Дожить-дожить до воскресенья
И к понедельнику назад.
Опять трамвай, опять работа,
И снова гости до утра,
Опять потеряна суббота,
Ложишься спать – вставать пора.
Накинуть шарф, шапченку сдвинуть
И в дверь рвануться на таран,
А жизнь уже - наполовину...
И недописанный роман...
Весну опять сменяет осень,
А лето мимо пролетит.
Ах, восемнадцать, двадцать восемь,
За тридцать, к сорока пяти...
За круговертью не заметишь
Пожар ли, бедствие, потоп.
Забудешь всех, кого ни встретишь,
Кого любил – разлюбишь... Стоп!
О что же, господи, творится?
Наверно, все с ума сошли.
Рвануть в котел и не свариться –
Ужели в этом соль земли?
Из пешек - прямо в королевы!
Нам дай рычаг – все по плечу!
Нет, извините, мне налево...
Я жизнь такую не хочу!
А шарик бегает по кругу,
Еще врщается назло,
И люди скачут друг за другом,
Но мне, ребята, повезло -
Сижу, бренчу струной гитарной,
Глотая сигаретный дым.
Мне что евреи, что татары...
Что Моисей, что Серафим...
Назло пророкам и печалям,
Назло проказнице Судьбе,
Непредсказуем и случаен,
Я вечно буду "вещь в себе"-
Бренчать струною, ручкой чиркать,
Бумаги белой не щадя,
Штаны просиживать до дырки
И песней бить по площадям...
А шарик бегает по кругу,
Законы физики блюдя,
И я протягиваю руку
Затем, чтобы обнять тебя.
И в этот миг все замирает –
Вращенья нет, движенья нет...
И ключик дверцу отпирает,
И в щелку проникает свет...
Февраль 1999 |
