Александр Городницкий
Из-под тёмных бровей соколиными взорами рея,
Безразлично смотря в заоконные тёмные выси,
Через польский транзит, по пути из кавказцев в евреи,
К Тель-Авиву летит пожилая семья из Тбилиси.
В белизне их голов - нерастаявший снежник Казбека.
Старомодным каракулем плечи сутулые грея,
Как отличны они от сидящего рядом узбека,
Что туда же летит по пути из узбеков в евреи!
И соседствуя с ними, ночным утомлён разговором,
Сном тревожным забывшись, белёсые сдвинув ресницы,
Навсегда распростившись с покинутым Домским собором,
Мчится рижский еврей по пути от латвийской границы.
Эта авиафирма не зря именуется "ЛОТом", -
Непрозрачные тучи клубятся и слева, и справа.
Эмигрант, уезжая, себя объявляет банкротом,
И назад обернуться уже не имеет он права.
Не цвести на чужбине садам их покинутым дальним,
Не служить им чужим и чужою не мучиться болью.
Их замшелые души отъезд очищает страданьем, -
Так лежалое мясо крутой очищается солью.
Сыну песенку мать по-молдавски мурлыкает тихо,
И по-русски поэт сочиняет привычные строфы.
Человечество вспять устремляется необратимо,
Завершая исход накануне второй катастрофы.
И пресыщенный Запад сливается снова с Востоком,
И становятся прахом обычаев чуждых оковы,
И гниющие реки восходят обратно к истокам,
Чтобы мутную воду очистить струей родниковой.
1991 |
