Владимир Береснев
Кружились галантные красные раки
На белом фарфоровом блюде во фраках.
А рядом на блюде лежали и млели
Под соусом нежным речные форели.
Играли в бокалах изящных и длинных
Старинные вальсы прозрачные вина.
И теплые звезды, мерцавшие с треском,
Весь мир наполняли живительным блеском.
Мир был безупречен, мир был идеален.
Наивен, беспечен, и все же реален.
И каждый, кто жил в этом мире, не ведал,
Что мир их окажется чьим-то обедом,
Ик!
Но небо разверзлось под жуткие звуки,
И свесились с неба огромные руки.
Хватали, ломали форелей и раков,
Сплетались то в ласке, то в бешеной драке.
Вверху в полумраке, на тучи похожи,
Кружили над миром безумные рожи.
То вдруг появлялись, то вновь исчезали
И без остановки жевали, жевали.
Мир был безобразен и не идеален.
Разрушен и грязен, и все же реален.
И не был он чьим-то горячечным бредом,
А просто обедом, обычным обедом,
Ик!
Видал я миры в этой жизни похуже:
Горящие в лаве, гниющие в луже.
И все же в них жили - кричали, стонали,
Потом привыкали, потом умирали.
Незавидный жребий, но он неизбежен
Для тех, кто душою и мускулом нежен.
Так будь же, приятель, невкусен и жилист,
Чтоб гнусные рожи тобой подавились!
И если Ваш мир чересчур идеален,
Наивен, беспечен, и все же реален,
То есть вероятность реальности бреда,
Что мир Ваш окажется чьим-то обедом,
Ик! |
