Гиви Чрелашвили
Томные своды обрушивались,
Обуянившиеся теснотой пространства,
Зима об груши вал и слизь
Ломала в потоке странствий.
Своды зимы, вам тесно в воздухе
Отсталого осеннего неопределения.
Что, если вылить в навоз духи?
Так же и грань осенне-зимнего прения.
Окостенело-несгибаемая кисть,
Немощная и немогýщая
Цапать зимы первые самородки,
Ветер позднеосенний, как хлыст -
Это лучшая
Живость поры, чьи дети - слякоть и грязь - уродки.
Обыденные темно-серые пауки сетевого неба -
Ремесленники-надфили, профили точащие из предморозья,
И как подонок соседа обворовывал невод,
Так туманность ночная свет звезды отражала прорезью.
Инсульт предзимнего паникообразного
Мозга, именуемого концом осени,
Контрастируется с чаднопарным потолком предбанника праздного,
А холостячество - с распадом из-за пьянства на фоне грязного
Слома любви. Не пой мне про зенит
Солнца воркующего, поэт, на века отстающий,
Ведь ночь холодная надвигается, похожая на стаю вшей.
Холод, до нерва больного тиранящий промозглостью,
Представляет мерзлую ночь, как гостью.
Скорей бы снег, хоть немного света снежного,
Скорей бы Новый год, праздник веселого и нежного.
1986 |
