Гиви Чрелашвили
Амиран глядел печально на сожженные дома,
Листья ветром уносила подступавшая зима.
"Кто же этот разоритель? Ведь не молния ж сама!
Это всё и очень мрачно, и таинственно весьма."
На холмах прозрачный воздух из ручья, как барс, лакал,
Где-то песнь свою тоскливо одинокий выл шакал,
Вдалеке молчали горы, среди острых пряча скал
То ли тайну, то ли горе, то ли демона оскал.
Вдруг с небес к нему спустился горделивый гвелешапи.
"Ты откуда?" "Я из царства властелина Хаммурапи.
Погляди, как сделав стойку на одной всего лишь лапе,
Я вселяю страх и ужас, словно сотня злобных гарпий."
"Да, я вижу, ты проделал путь сюда совсем не близкий
И казался мне почтенным змеем, знающим грузинский,
Ты ж годишься для того лишь, чтобы есть одни редиски.
Долго ль мне еще с тобою говорить по-ассирийски?"
Гвелешап затрясся в гневе, извергая столп огня:
"Как ты смеешь, червь презренный, оскорблять, смеясь, меня?
Не спасет тебя ни шлем твой, ни смешная беготня,
Скоро станешь горсткой пепла, бесполезной, как сорняк."
Тут могучий Амирани запустил свое копье
В глыбу плоти гвелешапа и пробил насквозь ее,
Глупый змей, моргнув глазами и взглянув на остриё,
Грузно плюхнулся на землю, отойдя в небытиё.
Черной кровью офонтанил он доспехи Амирана
И лежал, как холм осенний, лишь в боку зияла рана.
"Что за монстр самодовольный? Это, право, очень странно.
И зачем он появился здесь негаданно-нежданно?"
Не найти ему ответа; оглядев вокруг кустарник,
Кровью чудища омытый, не герой уже, а странник,
Он узрел, что воздух свежий озарился утром ранним,
И задумчиво покинул ту долину Амирани.
19 апреля 2007 г.
|
