Александр Конопелькин
Как тени молний брошены на лица
Глаза - гроза в тумане голосов.
И человек ругался и молился,
Но это он придумал колесо!
И в хаос непостигнутых гармоний
Его толкнул бесплотною рукой
Такой послушный и неугомонный
Его молитвой добытый огонь.
И были мысли бережно большими,
И был закон: пред Богом не солги.
Шил сапоги, придумывал машины,
Растил детей, мозоли и долги.
И не пропал в потопах и пожарах,
Не продал крест, не пропил долото,
За свой кусок, за шкуру не дрожал и
Не мерз в горячке вьюги золотой.
Теряя веру медленно, но верно,
Цель отдаляя, способы тая,
Все вспоминал то чудное мгновенье,
Когда забылся, пьян от бытия.
Ведь смех пьянит не дольше и не горше,
Чем слез недобродивший виноград,
Ведь человек всегда кому-то должен
И вечно пред кем-то виноват!
И нет цветов пышней, чем на погосте.
А если есть дворцы не на костях
И если горя каждому - по горсти -
Не разорился б начисто Госстрах.
И крылья тяжелее, чем вериги,
И нет струны, послушней тетивы,
И веры нет в ваятелей великих:
К величию воителей привык.
- Виновен!
Только кажется похожим!
Виновен, должен слыть самим собой!
Горячий пот или мороз по коже,
Держал кабак или ваял собор.
- Виновен!
Сердцу, призванному биться,
Гореть куда нужней, чем голове!
Виновен. Значит, он - самоубийца.
А если нет, то он - не человек.
1983 |
