Юрий Лорес
Чтоб позабыть печаль и дать душе согреться,
вы воскресите древний дух эпикурейства
и, умоляю вас, не слушайте аскета,
который учит: наслажденье – это грех.
Нам надо лечь вокруг стола в красивых позах,
по кругу чашу с лепестками чайной розы,
и слово дать благословенному поэту –
пусть пояснит, насколько прав был древний грек.
Любое чувство в нас возникшее – священно,
когда его не доводить до пресыщенья,
когда ему ни в чем не создавать преграды,
когда постичь: не только вкусом сладок плод.
В нем аромат и легкость головокруженья,
в его срывании изящество движенья.
И все, чем души наши сказочно богаты,
тогда свободно проникает в нашу плоть.
И мудрость светится как голая коленка,
и наслажденье не в цветах, а в их оттенках,
не в обнаженности – в отточенности чувства,
так от картины отличается эскиз.
И жизнь меняется легко, в одно мгновенье,
и сразу похоть обернется вдохновеньем,
и грех возводится на уровень искусства
так, что художники хватаются за кисть.
И мы ложимся вкруг стола в красивых позах,
и в чаше плавают бутоны чайной розы,
ну, и, конечно же, не слушаем аскета:
он не оценит прелесть линий и фигур.
И этот пир не превратится в вакханалью:
он идеален – потому и нереален.
Ну, а все то, что мог бы нам поэт поведать,
давным-давно поведал миру Эпикур.
И мы, поняв в своем движеньи по спирали,
что красота превыше всяческой морали,
ее, хотя бы отдаленное, явленье
нас окрыляет и уносит в высоту.
Увы, привыкли к меду только с ложкой дегтя
и любим близость не укушенного локтя,
и заключенье таково, что, к сожаленью,
мы слишком поздно понимаем красоту.
|
