Кирилл Ривель
Привычна мне уютная тюрьма,
Где рыжий кот бандит и лежебока,
А за окном машины в три потока,
Дома и крыши, крыши и дома.
Едва родившись, песня умерла,
Не став, по счастью, шлягерным сюжетом, -
Так умирают паруса без ветра,
Так без людей тускнеют зеркала.
Здесь мой предел, тот самый край земли,
Последний пирс, как точка в разговоре.
И я почти забыл как пахнет море,
Лишь на картинках видя корабли.
Как горько пьется тропиков вино
И океан бывает сер и пресен,
Так мне сегодня не хватает песен.
Я помню все и все забыл давно.
Чужой судьбы пронзительный роман,
Катушка с тихим шорохом кружится,
И вновь поет негромно Городницкий
Про близкий и далекий океан.
Дай Бог суметь, душой не обмелев,
Уйти в ничто, как за стобы Мелькарта,
Оставив стих, как штурманскую карту
Под лампой на прокладочном столе.
Октябрь 1990 |
