Ты не ляжешь на дно, как подводная лодка.
Да и толку – на дне, где темно даже днем.
Ты на суше отпустишь усы и бородку,
Снимешь форму и кортик, и тяжесть погон
Станет вешалку ныне давить в шифоньере,
Где темно даже днем, только нет глубины...
Каждый шаг по земле – от потери к потере,
Ощущение дома, как плен без войны.
Ты привык ощущать под ногой мостовые,
Деревянный паркет, а не стали настил.
Где-то ходят подлодки – свои и чужие,
Чьи локаторы шлют за посылом посыл.
Снова снятся тебе люди в тесных отсеках,
Где прерывисто, вдруг, загудят ревуны...
Воздух лодки подводной двадцатого века,
И бессрочное время холодной войны.
Золотые погоны и в праздники водка.
Боевые награды. Друзья за столом.
Ты не ляжешь на дно, как подводная лодка,
Ибо, только корабль уходит на слом.
А его экипаж – по штабам и квартирам
Будет списан с саднящей занозой вины...
В наступившей эпохе холодного мира,
От которой лишь шаг до горячей войны.
Вот, пожалуй, и, всё. Я забыл про парады.
Субмарина – не кортик, не тяжесть погон.
Субмарина – не служба, не просто – корабль,
А Судьба и Религия в сердце одном...
Я сказал, как сумел. Пусть сейчас не в фаворе –
Будут новые лодки у новой страны...
А Судьба и Религия – вечное море...
Для холодной войны? Для горячей войны?
18 сентября 2005 года
|
