Александр Розенбаум
Мы с ним росли в одном дворе,
И я открою вам секрет:
У нас с Сэменом папа был один.
Ни он, ни я его не знал,
По детям папа не скучал,
Держал галантерейный магазин.
Известно, детям без отцов
Так не хватает леденцов,
И мама вечно пьяная домой.
И вот в семнадцатом году
Сэмен в горячечном бреду
Поклялся сделать папе, Боже мой!
За двадцать пять "лимонов" он
Купил подержанный "Виссон"
И в магазин зашел, как джентльмен,
Снял шляпу, в розыск позвонил,
И полобоймы разрядил
Папане в пузо, точно в манекен.
Они приехали тотчас
И били Сеню сгоряча,
За это он люто невзлюбил.
Едва завидев легаша,
Кричал себе Сэменчик: - Ша,
Ты помнишь все, ты их приговорил.
Шикарно жить Сэмен любил,
И он с любою властью был
В принципиальных разногласиях.
За Николашкой он сидел,
Керенский дал ему расстрел,
Совдепы им Кресты украсили.
Но он нигде не кочумал,
Он риск любил, он риск искал,
И он себя, конечно ж, не сберег.
Две пули в голову ему
Во время шухера в "Крыму"
Влепил голубоглазый паренек.
В руке холодной нож сжимал,
Дождь кудри темные трепал,
А он лежал и в сумерки глядел.
Прошло неполных тридцать лет
С тех пор, как к Настеньке в буфет
Зашел король галант и прочих дел. |
