Леонид Семаков
Ночью ароматною от судьбы в награду
Полюбилась мать моя в поле конокраду.
Она в слезы - он неймет, замерла покорно,
Дождалась, пока заснет и - серпом по горлу.
Тайна эта на века канула бы в лету,
Не родись я цыганком к лету по секрету.
Не медведь ли я шатун? Мне и днем, и ночью,
Босиком по большаку хочется, нет мочи!
Босиком, да по росе, дунуть по Валдаю,
Я, ей-Богу, не осел и не оседаю.
Запах дегтя, храп коня - граждане, простите!
То ли связывайте меня, то ли отпустите.
Я увижу на яру купол балагана,
Я наведаюсь к костру, к таборным цыганам.
Флягу белого вина запущу по кругу -
Пусть покажет мне она недруга и друга.
Фляга выпьется до дна, языки оттают.
У вина одна вина - вечно не хватает.
Я найду по блеску глаз ту, которой нужен,
Захочу я в первый раз стать непервым мужем.
Мне затеет ворожить вдовушка Чавела,
В моем сердце ворошить то, что отшумело.
Мы в обнимку побредем по ржаному полю,
Мы на воле обретем новую неволю.
И окрутит нас тайком вдовушкин папаша
И свой шрам под кадыком невзначай покажет.
Ты признайся, старый ром, ты скажи на милость
Уж не в поле ли серпом тебе обломилось?
Стиснет горькая печаль горло конокрада:
Кабы знал, так не венчал он сестру и брата.
Шито-крыто, решено все, что было шалость,
Брат с сестрой, как муж с женой плакали, прощались.
Не ласкать мне больше жен, от судьбы не скрыться,
Я навек заворожен вдовушкой-сестрицей.
Полюбил, ребята, я дочку конокрада
Ночью ароматною от судьбу в награду. |
