Григорий Дикштейн
Пылится в музеях иконная вера.
А что же взамен, если пусто внутри?
Лишь трезвая память, как высшая мера:
Чужому чужое, увы, не болит...
Мне видится тайна в пустующем небе,
Пусть боль неудачи видна наперед,
Молю о спасеньи, как просят о хлебе:
О, Господи, дай мне... А Он не дает...
Раздавлен тоскою, обманут любовью,
Отринут, отвергнут, осмеянный всласть...
Трава мне постель, бугорок - изголовье,
О, где ж ты, Всевышний, не дай мне пропасть!
Душа утомилась... Дошла до предела...
Молитвенным бредом себя излечу.
Сломаю в коленях упрямое тело...
И вою, и плачу, хриплю и кричу:
Мне видится тайна в пустующем небе,
Пусть боль неудачи видна наперед,
Молю о спасеньни, как просят о хлебе:
О, Господи, дай мне... А Он не дает...
1982 |
