Владимир Каденко
В этой сладкой и прогорклой предвечерней тишине,
Где Владимирская горка откровенная вполне,
На скамеечках как будто давний шепот слышен вновь,
И неблизкий репродуктор напевает про любовь,
Там в кленовом оцепленьи лица девочек смуглы,
Там ложатся чьи-то тени на кленовые стволы,
Репродуктор напевает и, придерживая крест,
Князь Владимир застывает, словно слушает оркестр.
Гимназисты и старушки, пионеры, юнкера,
Близлежащие церквушки, белошвейки, шофера
Горку держат на примете, — не прощайся, не зови, —
Двести лет здесь все на свете объясняется в любви.
А внизу неторопливо изгибается вода,
Скачут кони, льётся пиво, пререкаются суда,
Но деревья прошивает черепица красных крыл,
Словно рядом проживает сам архангел Михаил.
Не вертеть бы головою, не ловить бы этот взор,
Не следить, как меж листвою проплывёт фуникулёр,
Он скользит все мимо, мимо — показался и исчез,
Лишь любовью объяснимо ожидание чудес. |
