Виталий Калашников
В ожиданье отправлений,
Занимаясь ерундою,
Копошится муравейник,
Заливаемый водою:
Цыганчонок как лошадка,
Быстро ножками крошит,
Раздавая из-под шапки
Взгляды мелкие как вши.
Дама (видимо с пленера)
Ищет милиционера,
Чтобы обучить манерам
Пьяного пенсионера,
Впрочем, нет – наоборот.
Дождь все льет, и льет, и льет...
Свой портретик возле кассы
Мельком узнает особа
И читает, что опасна,
Да притом еще особо.
Бабка квохчет, как наседка,
Над обширным багажом,
На гордиев узел сетки,
Морщась, целится ножом.
Тут под лавкою бродяга,
Он трудяга, а не нищий,
Он – Отелло, ставший Яго,
Горлышко бутылки ищет.
Тут и легендарный нищий
Век от века самый лишний,
И поэтому живучий,
Мелочь у дверей канючит.
Тут и я. Без чемодана,
Без билета, без обеда.
Напеваю Челентано
И куда-нибудь уеду.
А пока душа решает,
Я нашел отличный ракурс,
И вокзал напоминает
Беспризорную собаку.
О, бродячее строенье!
Настроенье! Состоянье!
Ты – базар, но с отрешеньем
Ты торгуешь ожиданьем.
Антология народов
Всех профессий, каждой речи,
Разношерстная колода
Из родных и первых встречных,
Самых лучших, самых худших
Всех краев и каждой крови!
Ай да дождик, ай да случай!
Лей же, лей – все на готове!
Пуст перрон, вокруг волненье,
Люди жаждут объяснений,
И, все больше беспокоясь,
Ждут хотя б какой-то поезд.
За окном воды по пояс!
Дверь закройте! Грянул ДВАЖДЫ
Гром. Дежурный по вокзалу –
Мальчик с синими глазами
Тихо крикнул: "Успокойтесь!" –
И его услышал каждый.
Дождь все лил, и струи вились,
Кто-то вскрикнул – догадался,
А вокзал давно качался,
И часы остановились.
1978 |
