Александр Колупаев
Сергею
На горе, возле самого неба,
храм белеет, горят купола,
и молитвам о мире и хлебе
испокон вторят колокола.
Не бывает дорог без развилок,
да и судьбы людские кривы.
Жизнь как вынужденный поединок,
путь наверх - на костях и крови.
Только выбор оружья за нами,
только в этом мы с вами равны.
Остальное ложится делами
в сейфы Бога и Сатаны.
Как межа между правдой и ложью, -
лес угрюм, государственно строг.
Где-то там за сплошным бездорожьем
в тяжкой думе чернеет острог.
Монастырь, поглядеть, да и только, -
и смахнёт за монаха зека.
Правда, нет - кто пришел добровольно.
За грехи всех загнали сюда.
Здесь, конечно, другие молитвы.
Может, даже точнее, - мольба.
Но надежда освободиться
справедливою пайкой дана.
Здесь, конечно, по-своему верят
в справедливость, кого ни спроси.
И суровым учителем север
ставит "неуд" и просит: учти.
Мы бредём по неровной дороге.
Перекрёсток, - задумайся там:
та, что влево виляет - к острогу,
та, что вправо - та в гору, где храм.
Можно прямо пойти - нет ошибки.
Но трудней нет прямого пути.
Пусть подножки, удары, ушибы -
не скули, не проси, не сверни.
И на все наши смелые планы,
когда мы покидаем порог, -
смотрит пристально, неустанно,
притаившись, невидимый Бог. |
