Борис Вайханский
На войне как на войне...
Кто отважный – на коне.
Да и смелых пуля-дура не берёт.
Я из этих удальцов:
Смерти я глядел в лицо
Сотни раз, когда в атаку шёл вперёд.
Мне мой ротный старшина
Даже ближе чем жена,
(Я к нему душою завсегда влеком!)
На привале говорит:
"Как твой, Ваня, гайморит?
Надо сбегать к немцам в тыл за языком".
Дали мне паёк сухой
Да под зад разок-другой,
Чтобы верный я разгон на старте взял.
Я спиртяги саданул,
Пистолетик свой продул
И побёг себе рысцою, как шакал.
На войне как на войне...
Надо хитрым быть вдвойне,
А особенно когда идёшь к врагу.
Потому что немчура
Тоже знает до хера.
Могут сделать из тебя в момент рагу.
Я в немецком – богослов!
Знаю семь заветных слов:
"Гутэн Моргэн, Хэнде Хох, Ихь либэ Дихь".
И прикидом я – прусак.
Так что мне попасть впросак
Шансов нету, ну почти что никаких.
Захожу в немецкий штаб,
Улыбаюся, как шваб.
Часовому сразу выдал все слова:
Дескать, здрасти, руки вверх!
Мол, люблю тебя, поверь!
У него аж закружилась голова.
Я его тогда схватил,
В рот, конечно, кляп всадил,
Чтоб от страсти он не закричал, подлец.
И, как будто мне невмочь,
Поволок его я в ночь.
На руках понёс, как Греттель под венец.
Тут немецкий генерал
На майора заорал,
Как увидел, что пустует важный пост.
И ребята из СС
Все за нами сразу в лес
Побежали в направлении зюйд-ост.
Да у всех был толстый зад!
Я ж к себе домой назад
Так бежал, что под собой не чуял ног.
Ведь мой ротный старшина
Мне милее, чем жена.
Он ведь тоже долго без меня не мог.
На войне как на войне...
Все медсёстры обо мне
Воздыхают и страдают день и ночь.
А я чувствую вину,
Что влюбился в старшину,
И уже никто не может мне помочь.
1969
|
