Михаил Волков
Говорю тебе, мой друг, и не мудрствую при этом:
не бросайся, грешным делом, с головой в водоворот.
Коль почувствуешь в себе ты желанье стать поэтом –
полежи, попей водички - и оно, глядишь, пройдет.
Нет, метафоры искать – не мужское это дело.
А не терпится измерить глубину своей души,
так напейся, подерись, потанцуй, пощупай девок -
все, что хочешь делай, только, ради Бога, не пиши!
Ты еще неискушен, не отравлен жаждой слова,
и пока не представляешь, что там чувствовал Тантал.
А напишешь пару строк, зарифмуешь – и готово:
ты попался, ты втянулся, ты замазан, ты пропал!
Нет от этого пока эффективного леченья -
только проза в малых дозах, теплый душ и на матрац.
Если чуть не рассчитать, то возможны осложненья:
может, с рифмы и соскочишь, но подсядешь на абзац.
Жизнь поэта коротка, что доказано наукой.
А психушка – так и вовсе где-то там не за горой.
Прямо с первой же строфы жизнь поэта - это мука,
это каторга и даже хуже каторги порой.
Погляди-ка на меня: нет зубов, кривые ноги,
лысый череп, мерзкий запах, злобный взгляд и желчный смех.
Говорю тебе, глупец: не пиши, побойся Бога
или дьявола – кого ты там боишься больше всех?
Январь 2002 |
