Александр Дольский
Я люблю этот бедный вертеп,
это скопище наглых эстетов
и владельцев ножей и кастетов,
и парламентской придури рэп.
Я сбежал с молодежных собраний,
с целины и армейской муштры.
И фуфло журналистских сказаний
не проникло в мои конуры.
Я любил это хамство и мрак,
эти улицы пьяных рабочих
и героев войны у обочин,
и кровавый замученный стяг.
Я любил первомайские лица,
идиотских восторгов накал,
когда мог под вождями напиться
тот, кто брал и не брал интеграл.
Я живу на земле, где ублюдки
нами правят и в уши поют,
где невиннее всех проститутки,
вожделенны кулак или кнут.
Я и сам, как убийца угрюмый,
спрятав маленький ножик в карман,
поутру начинаю из рюмок,
а к полночи глотаю стакан.
А во сне чиноправные морды
обещают прогресс и уют,
прибивают на сердце мне орден
и слова о свободе поют.
А проснусь, и заплеванный Питер
принимает меня, как бомжа.
И плетусь я, засунутый в свитер,
без любви, без Страны, без гроша.
О, Господи, что там в Гад Буке
начертал ты в холодной мечте?
И зачем нам опять эти муки -
Эгалите, Фратерите и Либерте?
1994 |
