БУРХАН

                  Андрей Земсков

Байкальский берег, костерок и в котелке уха.  
А я под грузным рюкзаком идти сквозь ночь устал.
Позволь присесть у твоего огня, старик Бурхан!   
Я тоже знаю, что такое одиночество.

Я тоже часто уезжал и провожал друзей,  
И видел смерть, а иногда затылком чувствовал.
Сожжён мой древний Карфаген, разрушен Колизей.  
И по сосновому стволу двойным стучу стволом,

Чтобы не сглазить, не спугнуть на зорьке палевой          
Свою удачу посреди угодий брошенных.
Так наливай, старик Бурхан, спирт неразбавленный,  
И не серчай ты на гостей своих непрошеных!

Я не забыл на твой Ольхон дорогу ровную    
Через Байкал по солнцу, скрытому за тучами,
И белых чаек, и девчонку чернобровую,   
И море малое в глазах её задумчивых.

Вот и рассвет на два ствола ложится инеем,   
И за пустую флягу день предъявит вряд ли счёт.
А что осталось в моей кружке алюминиевой,    
Я с угольками разделю, - пусть погорят ещё.

Сентябрь 2000.