Александр Замогильнов
Цвета акации вдоль нумерации
мчатся по Невскому санки.
Кротко, по-девичьи, в муфточке беличьей
пальчики юной смолянки.
Льдинка хрустящая, скрипка пьянящая:
всё - юности пир.
Цель благородная, Вера Холодная
и Северянин-кумир.
Перед ним дамы все в реверансе.
В фиолетовом трансе
взвыли рифмы Мюссе.
Судьбой опьянён и отмечен
перламутровый вечер -
ледяной, как гляссе.
Как в манто не укрывайся -
только тур согреет вальса.
Ты прядись, переливайся,
ледогривая кудель!
Только на минуту сжалься
серебристая форель...
В вихре вальса,
в вихре вальса
петроградская метель.
"...Я не эсерка, вот вам эксцессерка -
стала буржуйкой смолянка.
Гений мой признанный, без укоризны мне
знай, что и я северянка.
Кашляю адско я кровью дворянскою,
и - не для поэз
брань комиссарова. Только муарова
роспись колымских небес.
Лай собак, - что кукушки пророчат.
Не паркет молоточат
сапоги - тупо бьют.
Друг мой, я твоя лесофея,
жду всё так же бледнея,
что придёт Божий Суд.
Научи не противляться,
ничему не удивляться
и в коптёрке раздеваться -
вертухай не выгнал хмель.
Ах, как нудно, Боже, сжалься,
как при шмоне канитель..."
В вихре вальса,
в вихре вальса
магаданская метель.
1991 |
