Александр Замогильнов
Спит трактир, и спят цыгане.
До обеда далеко.
На проспект пошляться тянет
от распитого "Клико".
Ах, судьба-злодейка! Наша
младость шла бы только впрок.
Ты задумывался, Саша,
что для нас готовит рок?
И судеб порядок сущий,
и деяния, и быт -
скрыто всё в кофейной гуще.
Что правдивей может быть?!
Друг Нащёкин, ты в немецком
преуспел, набрался слов?
Есть гадальщица на Невском,
кажется, мадам Кирхгоф...
Немка щурится вальяжно:
"Карты, господа, правы.
О, майн гот, вы, сударь важный,
бойтесь белой головы".
Пастырь - рок, поэт поэтов,
слов нездешних фатализм.
Саша, веришь ли в приметы,
как в волшебный магнетизм?
Провиденья скрип уключин,
не крещусь перед грозой,
всё же от беды, на случай,
вот колечко с бирюзой.
Жизни пусть цена полушка -
талисман не колет глаз, -
пусть хранит тебя, друг Пушкин,
от фортуны выкрутас...
Бирюзовое колечко,
как могильная трава.
Чёрная белеет речка,
что ж, гадалка, ты права.
Стук копыт негромкий, мерный.
Тает роковой денёк.
Ах зачем ты, суеверный,
не надел тот перстенёк!
1985 |
