Андрей Мазур
Каким неведомым грехом
Я провинился пред судьбою,
В немилосердии глухом
Свой меч вознесшей надо мною.
И плаха тянется к лицу,
От неизбежности зверею,
Не вору и не подлецу,
А мне сейчас своротят шею.
И даже бывшие враги
Иных друзей мне стали ближе,
Мне б вновь услышать их шаги,
Но лезвие все ниже, ниже.
Я проклят, я распят, сожжен,
И видеть больше нестерпимо,
Как под витийство бывших жен
Любимые проходят мимо.
Я здесь не нужен, не у дел,
Здесь для меня нет примененья,
И вот он рядом - мой предел,
А там за ним - одно забвенье.
А там за ним мучений нет,
И моего нет воплощенья,
Я - не жилец, я - миф, я - бред,
Я - не белковое творенье.
Я никуда уж не спешу,
Я - труп, не преданный могиле,
Поскольку все еще дышу
И даже умереть бессилен.
Лежу, касаясь головой
Финальной грани полустертой,
Все понимаю, как живой,
И все ж беспомощен, как мертвый.
Я - молью битое пальто,
Когда-то греющее тело,
Но в ветошь брошено за то,
Что полюбить его посмело.
Моим предчувствием беды
Чужие ноги вытирают.
И лишь от пуговиц следы
Проемами глазниц зияют.
Я повседневен, как обед,
Я - безотказная опора,
Та, чей истоптанный хребет,
Переломив, забудут скоро.
И это участь всех опор:
Хранить на лицах обветшавших
Печать ступней, подков и шпор
Всех благодарных и предавших.
Я - оболочка, я - парик,
Надвинутый на лоб сомненью.
И этот хрип, и этот крик
Исторгнуты не мной, а тенью,
Неосязаемым штрихом
Везде кочующей за мною,
Чтобы скрывать, каким грехом
Я провинился пред судьбою.
1996 |
