В одной коммунальной квартире,
На самом краю Ойкумены
Два мира, не жившие в мире
Играли знакомые сцены.
Любили, как водится, дети,
Росли — доросли до беды,
И те, что звались Капулетти
Наполнили чашу вражды.
Мне нынче припомнится смутно,
За что их взяла суета -
За то, что Монтекки, как будто,
Куда-то пошли без креста.
Не помню я, что там делили,
Но помнится - каждый свое.
И кровью людскою кропили
Свое не людское житье.
Закручен сюжет и завинчен,
И было все, правда, давно.
У нас по галактике нынче
Возили такое кино.
Глупец бесновался на троне,
Глупцу завещая бразды.
Все было, конечно, в Вероне,
Точнее сказать — на Вероне,
На третьей от желтой звезды.
И силясь постичь эту смуту,
Сквозь время глядел человек
На долгую эту минуту,
На средний запутанный век. |
