Николай Шипилов
Поздним вечером сибирскою зимой
Я спешил к знакомой женщине домой.
Не напился, торопился, как юнец,
А навстречу - Степка, друг-приятель мой.
Обнялись. Он говорит: ах, сколько зим!
И когда же мы еще поговорим!
Заверни ко мне на часик - на другой:
Мама будет очень рада, дорогой!
Завернули да разлили пополам.
Позабыли про вопрос: ну как дела?
Не показывай мне фотки, говорит,
А налей мне лучше водки, говорит.
У меня вдруг зачесались кулаки:
Ты, Степашка, на меня не волоки!
Мне-то, Степка, стопка водки не вредит,
А на тебя живая матушка глядит!
А моя-то, Степка, мама померла,
Не поняв: кого на свет произвела...
Все вязала сыну теплые носки,
Целовала побелевшие виски.
Померла она тихонечко во сне
На второе мая, помню, по весне...
Я ей тоже, Степка, руки целовал,
Да вот ни разу на могилке не бывал...
Ты моложе, Степка... Ты - еще нахал...
Ты еще хороших песен не слыхал,
Как красавица стояла у ворот,
А по улице стрелковый полк идет.
Как заехал на квартиру генерал,
Весь израненный он жалобно стонал...
Я под матушкины песни умирал,
Словно этот раскрасавец-генерал.
Говорит он: ты мне душу не точи -
Замолчи, - он говорит мне, - замолчи!
Слово за слово - мы плотно набрались.
Набрались на кухне - там и подрались.
И смеялся надо мною пьяный бес.
И глядела моя матушка с небес.
И подружку свою новую ждала,
Не поняв, кого на свет произвела...
2002 |
