Александр Жаров
Я снова вижу этот бред.
Натянут на ухо берет,
На нем три дня кокарды нет,
Нет на плечах погонов.
Ремня, шнурков, шевронов.
А сверху – неба глубина,
А сзади – прочная стена,
А спереди - друг–старшина
Да взвод салаг зеленых
В малиновых погонах.
Мы с ними вышли погулять
Да дезертира расстрелять.
Ну а за что меня стрелять?
Я - ну не знаю.
Мне говорят: здесь не стройбат.
Мне говорят: плохой солдат.
А я ни в чем не виноват.
Не понимаю!
Каких детей? Какой кишлак?
Ах, не стрелял? Ах, это враг?
Да, я отвел своих парняг от этой точки, -
Пусть там растут цветочки!
Учили в школе: "Не убей!"
Потом, пять лет, - стрелять в людей,
А на хрена стрелять в детей -
Мне там не обьяснили.
Наверное – забыли.
Учили: прав всегда солдат,
Он никогда не виноват,
Что генералы говорят - то исполняйте.
На них потом пеняйте.
А я задумался в тот раз,
А кто ВАЩЕ они без нас?
Те, кто дает такой приказ,
Те генералы?
Старперы да шакалы!
А если нам не исполнять,
А если нам не убивать?
Нас могут только расстрелять,
Ничуть не хуже!
Что так, что эдак – помирать,
А "мертвым сраму не имать!"...
Не стал об этом я кричать перед "расстрельным" взводом,
А покурил с народом.
Потом мы встали: я - к стене,
Салаги, те "во фрунт" ко мне,
Дал барабанщик дроби...
Глаза открыты, липкий пот,
Светает. Дробь будильник бьет
С кроватного надгробья.
Был сон. Прошел. Уже не сплю.
И рядом та, кого люблю.
Грудь, шея, нежный локон...
И солнца свет из окон. |
