Виктор Шнейдер
Читаю (не важно - по буквам, по кодам, годам),
Эмоции, как орехи, за щеку пряча,
Книгу твоей судьбы, где я эпизодом -
Затянутым, необязательным, неудачным.
Если Парка, прядущая судьбы, признала бы, скажем,
То, что жизнь - это повесть, хотя и особого сорта,
И спросила совет у меня - графомана со стажем, -
Я б на месте ее эпизод этот к черту почеркал.
Ты была бы решительно против, а может - напротив.
Я б и слушать не стал, а, скривив иронически рот,
В руки взял карандаш и впервые влечения плоти
Подчинил повеленьям души, а не наоборот.
Я был тогда моден в кругу десяти знакомых
И тихо считал - это славы началом станет,
Которую ты и делила со мной на законном,
Тем паче что неузаконенном основанье.
Я, по счастью, нечастым участьем в концертах балованный,
Все мечтал, отыскав твое личико в зале сквозь темень,
Что проснись интереса хоть капля в тебе - и по-новому
Ты взглянула б и въехала в то, что творилось на сцене.
Оперенные оперы в оперу перлись и парились,
Мне в прилюдных прелюдьях прелюбодеяние виделось.
Но, когда я все это высказывал, скукой ты маялась,
А когда перестал - моментально, конечно, обиделась.
И в итоге - один, и паршиво. Но я стараюсь,
Чтоб считаться живым, хоть нечасто выглядывать в мира брешь.
Плохо, знаешь, не то ведь, что я в тебе напрочь стираюсь,
А что ты существуешь во мне, эволюционируешь.
1993 |
