Ты — добрая... Но глаз твоих огни, я не уверен,
Что видеть захочу — увы! — сегодня и всегда.
И эту доброту твою, отсуженной потерей,
Боюсь, я не смогу принять, порезав на года.
Ты — милая... Но как-то мне без нежностей полегче —
Я так привык ходить по этим стеклам босиком,
Я так привык не ждать и не надеяться на встречу,
Что, может быть, уже и не заплачу ни о ком.
Ты — странная... Но вряд ли разгадаю твои страны,
Ведь Магеллан давно уже заснул в моей груди —
Я зачехлил свой парус и растратил ураганы,
И ничего не вижу сквозь пустыню впереди.
Ты — сильная... И, знаешь, я уверен, что ты сможешь
Осилить этот путь, не опираясь на меня.
И даже то, что все равно еще меня тревожишь,
Не даст мне шанс в который раз попробовать огня.
Ты — лучшая... И я на твоем фоне безысходен,
Ведь так сложились звезды, так расставились места.
Но как бы я ни пел о том как сладко я свободен,
Я буду вспоминать тебя до самого креста.
Вадим Артюшкевич
|
