Владимир Моров
Мой Пегас почти бескрыл
И хромает на протезах.
Я в сердцах безбожно крыл,
Захлебнувшись в антитезах.
До Парнаса прокати,
Не упрямься, чертов злюка!
Он по-свойски отплатил,
Выдав стих на грани глюка.
Раз его себе назло
Не в коня кормил – экраном.
В тазик бедного рвало
Перевыборно-рекламным.
С топ-моделей воротит,
С масс-культуры пучит пузо,
Безаллюрный, да кряхтит –
Не лошадка, а обуза.
Однова решил: пора
Показать его Поэтам.
Упивались мастера
Софистическим ответом.
Дескать: "Вам писать не след,
Это – дурь от крайней лени,
Потолок – едва куплет
В постконцертном отделеньи.
В ваших песнях странный тон,
Бардам это несолидно.
Стих – нисколько не о том...
В нем ни слов, ни букв не видно!
Выметайтесь с ветерком
Вы домой в Большое Дышло,
Здесь – с весами, с мастерком.
А с Пегасом – время вышло."
Я отнюдь не дон Кихот,
Не форсю на Росинанте,
Оба-два, мы до и от
Пашем поверх всех гарантий.
Словесами в грязь сорить –
Что махать в бою аршином,
Но дано отвязно зрить
В корень зла чужой вершины.
Долго им еще икать.
Думать сложно мне без мата
О попытках запихать
Всех в режим автоформата.
То ль местечковый синдром,
То ли спорт мелкопоместья –
Что не вырубить пером,
То казнить на жлобном месте.
Неповинной головой
Не желая лечь на плаху,–
Всё ж я сам себе конвой,–
На груди рванул рубаху,
Насквозь этих оглядел
И из строк скроил гримасу.
Жмёт означенный надел
И невзрачному Пегасу.
Мне коняга дорога;
Их же собственные музы
Наставляют им рога,
Хоть в тепле и жрут от пуза.
Пусть и холены они,
Чаще гадят, чем летают:
Дутый смысл пустой возни,
Доброта паучьей стаи.
На двери наверх – засов.
Всё ж и мы порой в почете,
Без подкрученных весов,
Без приписок при подсчете.
Лезть на трон "царя горы" –
Хуже, чем серпом по пальцам,
Манят лучшие миры;
В ухе сами ковыряйте.
декабрь 2001 |
