Владимир Растопчинко
Больно мне, больно. Старый я, старый.
Чешется лес, облетают листья.
Заснешь ненароком – опять кошмары.
Холод в овраге, да шорох лисий.
Утро. Грибы поднимают шляпы.
Бог мой драконий – большой и добрый.
Я так устал - затекают лапы,
И сердце бьется в худые ребра.
Да, я еще выдыхаю пламя,
Но это трудно, и кашель душит.
В какой пустыне метет крылами
Ангел, берущий драконьи души?
Возьми меня, сделай такое благо!
В черном небе – черные птицы.
Последний рыцарь давно оплакан
И не придет со мною сразиться.
Мне кажется, просто меня забыли,
Когда считали, все ли на месте.
А я, как прежде, рыкнуть не в силе,
Чтоб гасли звезды и меркнул месяц.
Я знаю, должен конный иль пеший
Прийти, убить и не взять награды.
Но я ль виноват, что рыцарей меньше
Ты сотворил, чем нашего брата?
Все полегли, а мне не хватило.
Стыдно сказать, до чего я дожил!
Последний рев. Напрягаю силы.
За что я оставлен без боя, Боже? |
