Владимир Самойлович
Если я заболею - к врачам обращаться не стану.
Оттого и помру, ибо смертна природа людей.
Но не грянет оркестр и не явит священник сутану,
Потому, что я - жид. А точнее сказать - иудей.
И меня завернут, ибо мне не положено гроба,
И, кряхтя, понесут, ибо я уродился весом,
И поставят на стол, словно новое блюдо - на пробу,
И неважно, что я некошерен. Как рак. Или - сом.
И, внимая с трудом бормотанью унылых евреев,
Захочу я спросить, чтоб узнать, а не чтобы пенять -
Если я в двух шагах ни черта разобрать не умею,
Неужели Всевышний способен всё это понять?
А неплохо бы, чтоб, нарушая теченье обряда,
Подошли бы друзья и внесли, ритуал опростив,
На подушечках алых мои боевые награды -
Пачку струн и перо, трубку, рюмку и презерватив.
Сунут в почву меня - сохранит равновесье планета.
Никому не смешно, эта шутка банальна, как жизнь.
Я Харону скажу: "Подвези до Аида поэта!
Драхмы нет у аэда - вот шекель. Бери, не кривись!"
И останется ждать, благо, время теперь - на века мне,
Чтоб узрела душа сквозь эпох и царей винегрет -
Равнодушный потомок в кириллицу сплюнет на камне
И, снимая кипу, перекрестится на минарет.
Март 2000 |
