Владимир Шандриков
По большаку летят, летят машины.
Борта навзрыд, промерзшие, скрипят.
На колбасу, на кожу, на щетину
Из дальних сел для нас везут скотину
На смерть - на Мясокомбинат.
Который час в пути уже колонна,
В тепле уснули напрочь тормоза,
А у коров, ничем незащищенных,
Кровь стынет и от этих страшных гонок
Уже навыкате глаза.
А сквозь решетки тяжко и натужно,
Грызя надстройки жесткие бортов,
Мне в душу горько смотрит тихий ужас
Глазами смертными коров.
Такая боль, тоска и безнадежность...
Неужто все же чувствуют они,
Что ждет их там за горизонтом снежным
Из всех Святых святая неизбежность
Во имя жизни для других.
Ревут они голодные, продрогли!
Им в ноздри хлещет ветер и мороз,
И вдоль последней смертной их дороги
В молчаньи шапки сняли их подруги -
Семья участливых берез.
Всегда и всем сочувствуют березы,
Они ж растут из памяти веков.
Закон природы был всегда суров,
Придет пора и их прольются слезы
В весеннем звоне топоров.
Ну, а пока смотри на автостраду -
ЗИЛы несут на спинах и несут
Живую и родящую громаду,
По кузовам фасованное стадо -
На фарш, на зельц, на колбасу...
И завтра будут, будут в магазинах
Мозги и кровь, а вот - извольте вам
Напополам разрубленное вымя.
Когда-то также Данко сердце вынул
И бросил к нашим грязным сапогам.
По большаку летят, летят машины.
Борта навзрыд, промерзшие, скрипят.
На колбасу, на кожу, на щетину
Из деревень для нас везут скотину
На смерть - на Мясокомбинат. |
