Владимир Медведев
Закружило меня, задурманило,
Ох горючее зелье детинушку.
Мою душу навек прикарманила
Роковая моя ты судьбинушка.
Я кормлю тебя песнями горькими
И слезами пою безотрадными,
Отпустила чтоб с богом ты только бы –
Я устал от безвыходной праздности.
На поминки похожи те праздники.
Поминаем мы дни наши прошлые,
Проклинаем мы жизнь нашу пошлую.
Опрокинул стаканчик – и ладненько.
После пира тяжки ощущения,
Просыпается совесть ненадолго,
И рождается песнь очищения
Все о том, как нам жить-то ненадобно.
Что жестока любовь, а ложь праведна,
Что не можется жить так, как хочется,
Что живу до сих пор я неправильно,
Хоть давно величают по отчеству.
Что я в жизни – дитя неразумное,
И что дети стареют без времени,
Что в сплошном коллективном безумии,
Я не смог удержаться во стремени.
И с трудом уже верится в лучшее.
Впрочем, ну его, бред этот, к дьяволу.
Наливай-ка граненый по рубчику,
Мы не можем в Россее по-малому!
В своем собственном доме бездомный,
И по прихоти чьей-то мы нищие,
И на родине нашей безродные,
Как слепые удачу все ищем мы.
И хотите ли вы, не хотите ли –
Лгут родители детям о совести,
Дети лгут, подрастая, родителям,
И печален итог этой повести.
От широкой души да от слабости,
Подставляем башку для затрещины,
И не будет другого прибежища,
Выпьешь стопку – и душенька в благости.
Эх, кривая куда-нибудь вывезет.
Пусть не в рай, да из ада кромешного.
По последней нальем... Слезы выжаты.
Ох, прости меня, Господи, грешного!
17.06.1998 |
