Когда воцарится свобода слова,
Когда станет больно смотреть на небо,
Рассядутся все по своим столовым,
На подиум выскочат королевы,
Минуя активность телеэфира,
Совсем неожиданно и некстати
Приедет печальный хранитель мира
В последнем вагоне, в пустой плацкарте.
Пройдёт по перрону он тихой сапой,
В вокзальном буфете закажет чаю,
Мужчина в потёртом пальто из драпа,
Которого вряд ли здесь кто встречает,
Поставит на землю свои котомки,
Ни с кем не болтая и не знакомясь,
Чернильною ручкой в тетрадке тонкой
Он будет чертить свой последний комикс,
Как мистер Миллер
Свой Город Грехов,
Смешает с пылью
Привычных богов,
Но Бога ради —
В чём я неправ?
Сойдёт с тетради
Убийца Марв...
В его чёрно-белом воображенье
Сойдутся титаны грехопаденья,
И станет стрелок уголком мишени,
И станет правитель убогой тенью,
Разделится мир на "плохой" и "худший",
При этом оставшись таким прекрасным:
Навряд ли ты душу отмоешь в душе,
Когда твою душу он создал грязной,
Как мистер Миллер
Свой Город Грехов
В безумном стиле
Навеки веков.
Покажет лихо
Все, что почём,
Малютка Михо
Своим мечом.
Закончив своё непростое дело,
Хранитель забудет тетрадь на стойке,
Дотащит в плацкарту земное тело,
Уляжется спать на потёртой койке
И тихо исчезнет во тьме тоннеля,
О будущем больше не беспокоясь...
Поверь мне, дружок, не пройдёт недели,
Как кто-то найдёт его главный комикс.
И мистер Миллер,
И Город Грехов —
Всё станет былью:
Скажи, ты готов?
Танцует Нэнси
С хлыстом в руке,
Мир слишком тесен,
А мы — каракули на песке...
Ну неужели мы все — каракули на песке?...
|
