Идут часы, года, дожди, нас время лечит и карает.
Мы оставляем позади то перевал, то перелом,
В какие парки разбрелись те деревянные трамваи,
Куда сбежали футболист, боксер и девушка с веслом.
Куда ушли бородачи, один - моряк, другой - геолог,
Такие шумные в ночи, такие скромные с утра,
Куда исчез Хемингуэй, властитель дум и книжных полок,
Где Нефертити лунный лик, белевший здесь еще вчера.
Почти не слышен сквозь туман печальный голос Окуджавы,
Пропевший тост, когда стакан опустошен уже на треть.
Мы пережили смех и страх, мы потушили сто пожаров,
В которых пленки на костях успели все-таки сгореть.
"К чему былое ворошить?", - сказал поэт. Я это знаю,
Но все равно не хватит сил с ним согласиться до конца.
Когда так хочется догнать те деревянные трамваи,
Что увезли за поворот моих двух дедов и отца. |
