Владимир Высоцкий
Толстушка Мэри-Энн была, так много ела и пила,
Что еле-еле проходила в двери.
То прямо на ходу спала, то плакала и плакала,
А то визжала, как пила, ленивейшая в целом мире Мэри.
Чтоб слопать все, для Мэри-Энн едва хватало перемен,
Спала на парте Мэри весь день, по крайней мере,
В берлогах так нигде не спят и сонные тетери,
И сонные тетери, и сонные тетери.
С ней у доски всегда беда, ни бе ни ме, ни нет ни да,
По сто ошибок делала в примере, но знала
Мэри-Энн всегда, кто - кто, кто с кем, кто где когда.
Ох, ябеда ах, ябеда, противнейшая в целом мире Мэри.
А в голове без перемен у Мэри-Энн, у Мэри-Энн,
И если пела Мэри, то все кругом немели.
Слух музыкальный у нее, как у глухой тетери,
Как у глухой тетери, как у глухой тетери. |
