Наталья Дудкина
Сад Боргезе. Февраль. Отцветает миндаль по аллеям.
И кафе на терассе, где шепчет фонтан де Треви,
Зазывает, по-прежнему, пастой и кофе турецким.
Я тебя вспоминаю легко. Но немного жалею,
Что так мало сказала тебе о прошедшей любви,
И еще коньяка выпиваю, пытаясь согреться.
Сад Боргезе. Февраль. Сигаретки ментоловый привкус,
Нереальность души в окружающем тело пейзаже,
Юных римлянок поступь как танец ласкает мой взгляд.
Не вернуться домой. Просидеть на террасе, о искус
Быть вдали и любить отдаленного. Даже
Если мысль о Москве в ритм сердечный привносит разлад.
Что там сердце! Забудь. Заживет... Утрясется и с ритмом.
Ты, по-моему, дачу достраивал, правда?
Это важно. Важнее любовной моей трескотни.
Не просел ли фундамент, достойно ли крыша покрыта?
То-то будет на лето супруге законной отрада,
То-то гордость среди обездаченной прочей родни.
Вновь коньяк, сигарета. О чем бы еще? Да, об этом -
О любви. О разлуке, о счастье, опять коньяку.
Я, наверно, сопьюсь, размышляя о дачных проблемах.
Знаешь, скоро весна, даже, может быть, будет и лето
Я тебе захочу рассказать, как люблю, и прилипнут слова к языку,
Как ириска к зубам. Разлюбить, или выжить - дилемма.
Твоих нежных ладоней желание, и ворожба
Моих слов над бумагой, скрипенье пера, холода
Над Москвой, и возможности "быть" невозможность.
Вот слиянье судьбы и предлога в словах "не судьба"
Приговором любви прозвучат, и, наверно, тогда
Я любовь осознаю как нежность и как безнадежность. |
